As a journalist, I understood that the stakes were high. The Kremlin is playing all in. I sensed the aggravated crisis. Yet I never expected that there would be an invasion. Few expected it, despite American intelligence warnings. An invasion contradicted the interests of the Kremlin and the elite that is close to it. At the same time, there was no shock. There was a feeling that the dam had broken, and that the created danger was better than the years spent anticipating it. I rounded up the children and left for Europe via Istanbul. There, it seemed to me that I had landed on the film set for a sequel of ‘Flight’ (based on the eponymous play by M. A. Bulgakov). Hundreds of reputable Russians, with dazed eyes, cut off from their normal lives. Many will never return. They are Russia’s pending losses.
A war, even the Patriotic War (WWII), which was defensive, is cruel territory. Bulat Okudzhava, a man with experience on the front, said, “Ah, war, what have you done, you villain!” And for a conscientious person, a colonial war can be only depressing. In the 1940s, in the novel ‘Doctor Faust’, Thomas Mann wrote with tremendous personal shame about his own country, Germany. I am also ashamed. As if there is something that I overlooked. Well no, I did not vote for Putin, but I also did not go to demonstrate against the regime. Can I really say that I did everything that was within my power to counter authoritarianism? I hope that I can. I imagine that each person must and/or may do what works best individually. In my profession, or according to my own preferences. “Cultivate your own garden,” even if it is only a small potted plant. The criteria are simple: it must be a creative and not a destructive process. It must convey a humanising aspect, strengthen, and not destroy society’s humanitarian fabric. Finally, the formula, “And, He saw that it was good,” should apply to the results.
I have returned to the days of my youth, to an Aesopian language; a necessity to convey meaning between the lines, to communicating without articulating. For people born in the 1960s, this is not difficult, but it is rather demeaning. Yet it is a most interesting experience. It is not often that one generation manages to observe over a lifetime, how the pendulum of history swings from one extreme to the other and back again. We have seen a full cycle. The economic situation has deteriorated around the world. People in Russia, Europe, and the USA all complain about an increase in the cost of living by a third or more. There is nothing of interest in this. With age, hoarding instincts seem to have weakened. Younger people, motivated to secure material abundance, are not afraid of the rise in living costs. At their age, they are motivated by consumerism and have the strength to earn more. Anyone who desperately wants an iPhone or Balenciaga can acquire the items by evading the sanctions.
I move in varied social circles. There is distress, fanaticism, anger, and those who point a finger at guilty parties. Most people look for and find information to confirm their thoughts and beliefs. Inasmuch, to doubt takes a lot of work and is the privilege of the few. I would not necessarily divide people between liberals and authoritarians. Political positions do not fully characterise a person. Materialists, with a bookkeeper’s brain, calculate the losses. The conscientious feel shame. The unrealised are angry and blame the enemy. The weak turn away from the news, to preserve themselves, and find distractions.
Russia never repented for anything, and has not acknowledged its historical guilt – mea culpa. Now, a minority recognises that the country has slipped. The state, inside an imperial fantasy, managed to win over an indifferent majority. It will be a long hangover. It will not be the first time that the population pays the bills for the elites. Per the laws of large numbers, the country will physically survive. What kind of country it will be is another question.
The majority is sympathetic to the events in Ukraine. Disagreements arise around the analyses of the causes, and in the broadest context the contradictions between Russia and the West. Unfortunately, when arguments begin on this topic, people become heated, try to assert their position, and do not listen. Amidst the fountain of words, there are interesting thoughts and observations. Supporters are for the most part antagonistic not due to personal malice, but assertive propaganda. Opponents are more interesting to listen to because they are dissidents, and at the moment this is not safe. I have encountered devoted admirers of the USA and the West on the one hand and Putin on the other. For me, both types are equally uninteresting.
Before the war, my life was structured so that I could travel between Moscow and Europe without a suitcase. A backpack was enough for a change of underwear and a toothbrush. A suitcase is a metaphor for the baggage of habits and complexes that people drag along with them. The more insecure the person, the heavier the suitcase. I am at home wherever by default human dignity is present in interactions with people. I will continue to travel, for as long as it is possible.
***
Как журналист, я понимал, что ставки сделаны максимальные. Кремль идёт ва-банк. Смутно предчувствовал обострение кризиса. Но не ожидал, что будет вторжение. Вопреки предупреждениям американской разведки, мало кто ожидал. Так как это противоречит интересам самого Кремля и близких ему элит. Но шока не было. Было ощущение, что нарыв прорвало и что опасность реализованная лучше, чем многолетнее ожидание её. Я собрал детей и выехал в Европу через Стамбул, где, как мне показалось, я попал на съёмочную площадку сиквела фильма «Бег» (по одноименной пьесе М. А. Булгакова). Сотни приличных русских людей с растерянными глазами, изъятых из нормальной жизни. Многие из них не вернутся. Они – отложенные потери России.
Война, даже Отечественная, защитническая, всегда территория подлости. Окуджава, человек с фронтовым опытом, сказал: «Ах, война, что ты сделала, подлая!» А уж колониальная война не может не действовать депрессивно на совестливого человека. Томас Манн в 40-е годы в романе «Доктор Фаустус» с великим личным стыдом пишет о позоре своей страны Германии. Мне тоже стыдно, как будто это я чего-то недосмотрел. Ну да, я не голосовал за Путина, но и не выходил на демонстрации против режима. Могу ли я сказать, что сделал всё, что в моих силах, чтобы противостоять авторитаризму? Надеюсь, что могу. Мне представляется, что каждый человек должен и/или может делать то, что у него хорошо получается. В своей профессии, или согласно своим предпочтениям. «Возделывать свой сад», даже если это всего лишь горшковое растение. Критерии тут просты: Это должен быть созидающий, не разрушающий процесс. Это должно носить очеловечивающий характер, укреплять, а не разрушать гуманитарную ткань общества. И, наконец, хотелось бы, чтобы к результатам твоей деятельности можно было бы применить формулу: «И увидел Он, что это хорошо».
Я вернулся во времена моей юности и молодости, к эзопову языку. К необходимости дать понять между строк, сказать, не произнося. Для людей, родившихся в 60-е годы прошлого столетия, это не трудно, скорее унизительно. Но в этом есть интереснейший опыт. Редко какому поколению удаётся наблюдать в течение одной человеческой жизни, как маятник истории из одной крайней мёртвой точки долетает до другой, а затем обратно. Нам был явлен полный цикл. Экономическое положение ухудшилось у всего мира. Слышны одинаковые жалобы людей из России, из Европы и из США о подорожании жизни на треть и больше. Тут ничего интересного нет. С возрастом накопительные инстинкты, похоже, ослабевают. Молодых же людей, мотивированных устройством материального благополучия, удорожание жизни не сильно пугает. Они по праву возраста увлечены потребительством и имеют силы зарабатывать больше. Тот, кто непременно хочет айфон и Balenciaga, сможет их приобрести в обход санкций.
Мои круги общения разные. Там и растерянность, и фанатизм, и злоба, и указательный палец, негодующе направленный на виноватых. Люди в большинстве ищут и находят в информационном потоке подтверждений своим мыслям и убеждениям. Поскольку сомневаться – огромный труд и привилегия немногих. Я бы не делил людей по признаку либерал-авторитарий. Политические позиции не полностью характеризуют человека. Материалисты с бухгалтерским умом – подсчитывают потери и убытки. Совестливые – стыдятся. Нереализованные – злорадствуют и указывают на врага. Слабые – отворачиваются от новостей, берегут себя, ищут развлечений.
Россия никогда ни в чём не каялась, не признавала исторической вины – mea culpa. Сейчас меньшинство осознаёт, что страну занесло. Государство в имперской фантазии сумело увлечь за собой равнодушное большинство. Похмелье будет долгим. Не впервой народонаселению платить по счетам элит. По законам больших чисел, страна физически выживет. Какая это будет страна – другой вопрос.
К событиям в Украине большинство относится с состраданием. Разногласия выявляются в анализе причин, при более широком контексте противоречий между Россией и Западом. К сожалению, когда заходят споры на эту тему, люди горячатся и стараются доказать свою правоту, а не услышать. Потому что среди потоков слов попадаются интересные мысли и наблюдения. Сторонники агрессивны в большинстве случаев не из личной злобности, а из-за напористой пропаганды. Противников войны интереснее слушать, поскольку они диссидентствуют, а это сейчас небезопасно. Мне попадались убеждённые обожатели США и Запада с одной стороны и Путина с другой. Их слушать мне одинаково неинтересно.
Я до войны построил свою жизнь так, чтобы ездить между Москвой и Европой без чемоданов. Рюкзака вполне хватает для смены белья и зубной щётки. Чемодан – метафора багажа привычек и комплексов, который люди волокут за собой. Чем неувереннее человек, тем тяжелее чемодан. Везде, где в общении людей по умолчанию присутствует человеческое достоинство – я дома. Буду продолжать ездить, пока это возможно.
Comments