I am 36, I was born, raised and continue to live in Moscow.
I don't remember how I found out that the war had started. My psychotherapist would say that I was so scared that my psyche worked in such a way that I don’t remember anything. I remember that in the first days I woke up with a new nasty feeling: what a nightmare, it's all true.
I usually go to protest rallies. This time on the first evening I did not have time - there was a lot of work. In our work chat, we discussed the war. And on the first evening, our founders and a couple of colleagues went to demonstrate. I work for an advertising agency.
I went out to demonstrate on the second evening after the start of the war. I went to the city centre. The other protesters were all schoolchildren and students. The police split groups up. Someone was snatched from the crowd. It was not like the latest protests after Navalny's poisoning. Then the educated middle class took to the streets. Then there were entrepreneurs, 30-50 years old. On the second day, only students and older schoolchildren came out against the war.
I wanted to cry and scream.
The war has ruined my plans for the future. I think it will take a long time for Russia to emerge from the economic crisis into which it has fallen. I will pay for the war, and people like me. We do not accept it but we will pay.
The first 3 weeks was non-stop panic. I read the news on Meduza's telegram channel. But I had to work. To work, I need to be in a good mood, to be at peace. I’m a creative. I couldn’t work properly because of the panic.
Quite quickly, my former colleague, the British actor Ed Stoppard, wrote to me. He asked how things were. It was important for me to write to him. I shared my feelings.
My panic didn't end there. My Dad's wife is from Mariupol. Her aged parents were there. Her Dad has Alzheimer's. Her mother seems to be fine. Also my father's wife’s younger sister and her daughter, who was already working. The matter was made worse by the fact that my father's wife had not communicated with her family since the annexation of Crimea.
My Dad and his wife decided to take her family out of Mariupol. Her sister's apartment was bombed. A shell hit the garden near the parents' house. My Dad did his best to get his wife's relatives out of the besieged city. They arrived in Moscow.
Things are not going very well with my Dad’s work - he teaches drawing in his studio. Since the beginning of the war, there have been fewer students. He gets about 100 a month, and gives 60 for the studio. Then he had to rent an apartment for a family from Mariupol. But the main thing is the emotional tension between relatives who would not have seen each other all their lives if not for the war.
On May 13, my grandmother, my father's mother, died. We all went to the funeral. My Dad's wife wrote a message to her sister: we’re going to a funeral, we won’t come over but we’ll be in touch later.
Then it turned out that her sister and niece had left for Europe that very day, leaving their parents in Moscow. Now the mother of my father's wife, an 80-year-old old woman, has decided to return to Kyiv with her husband, who can hardly walk, by bus. Dad and my stepmother wanted to take them to the countryside for the summer. But the old people are against it, they want to go back to Ukraine.
I am lucky that my Dad and sister look at the war the same way I do. We want it to stop.
I have a history degree. At university we read a lot about wars, protests, opposition. And here I find myself in this situation. And I see how I act. And I do not like it. I can't say that I'm ashamed. I feel bitterly sad.
I have a loan for 2 million rubles, every month until 2025 I have to pay 51,000 rubles. I also pay for the carer for my grandmother with dementia - 22,000 a month. I simply cannot afford to protest on the streets and go to jail for 15 days, pay a fine, lose my job. My family will not be able to pay my loan for me and will not be able to pay for my grandmother’s carer. Therefore, I can only support volunteer organisations with small donations, well, or write this text.
------
Мне 36, я родилась, выросла и продолжаю жить в Москве.
Я не помню, как узнала, что началась война. Мой психотерапевт сказала бы, что мне было так страшно, что моя психика сработала так: ничего не помню.
Помню, что первые дни просыпалась с новым гадким чувством: кошмар, это всё реально.
Я обычно выхожу на протестные митинги. В этот раз в первый вечер я не успела - было много работы. В нашем рабочем чате мы обсуждали войну. И в первый вечер вышли наши фаундеры и ещё пара коллег. Я работаю в рекламном агентстве.
Я вышла на второй вечер после начала войны. Выехала в центр города. Из протестующих вокруг были только школьники и студенты. Полиция рассекала группы. Кого-то выхватывали из толпы. Это не было похоже на последние протесты после отравления Навального. Тогда на улицы вышел образованный средний класс. Тогда были предприниматели, 30-50 лет. Против войны на второй день вышли только студенты и старшие школьники.
Хотелось плакать и кричать.
Война разрушила мои планы на будущее. Я думаю, Россия не скоро вылезет из экономического кризиса, в который она попала. За войну буду платить я и такие, как я. Не принимать и платить.
Первые недели 3 была паника. Я читала новости в телеграм-канале Медузы. Но надо было работать. Чтобы работать, мне нужно хорошее настроение, спокойствие. Я занимаюсь креативом. Не могла работать нормально. Была паника.
Довольно быстро мне написал мой старый коллега, актёр Эд Стоппард из Британии. Он спрашивал, как дела. Мне было важно написать ему. Делилась своими чувствами.
Моей паникой дело не закончилось. Жена моего папы из Мариуполя. Там остались её старые родители. Её папа с Альцгеймером. Мама, вроде, в норме. Ещё младшая сестра папиной жены и её дочь, уже работающая. Дело усугублялось тем, что папина жена не общалась со своей семьёй с момента присоединения Крыма.
Мой папа и его жена решили вывезти её семью из Мариуполя.
Квартиру сестры разбомбили. В сад у дома родителей попал снаряд.
Мой папа приложил максимум усилий, чтобы вывезти родственников жены из осажденного города. Они приехали в Москву.
У моего папы сейчас не очень хорошо с работой, он преподает рисование в своей студии. С начала войны учеников стало меньше. Он получает примерно 100 в месяц, и 60 отдает за студию. Тут ему пришлось снять квартиру семье из Мариуполя. Но главное — это напряжение эмоциональное родственников, которые не видели бы друг друга всю жизнь, если бы не война.
13 мая умерла моя бабушка, мама отца. Мы все поехали на похороны. Жена папы написала своей сестре сообщение: у нас похороны, не приходим к вам, но мы на связи.
Потом оказалось, что сестра с племянницей в этот день уехали в Европу, бросив родителей в Москве.
Теперь мама папиной жены 80-летняя старушка твердо решила возвращаться в Киев со своим мужем, который практически не ходит, на автобусе. Папа и моя мачеха хотели отвезти их на лето на дачу. Но старики против, хотят обратно на Украину.
Мне повезло, что мои папа и сестра смотрят на войну также, как и я. Мы хотим, чтобы она прекратилась.
Я историк по образованию. В университете мы много читали о войнах, протестах, оппозиции. И вот я в этой ситуации. И я вижу, как я себя проявляю. И мне это не нравится. Я не могу сказать, что мне стыдно. Мне горько и очень грустно.
У меня кредит на 2 миллиона рублей, каждый месяц я должна выплачивать 51 000 рублей до 2025 года. А еще я оплачиваю сиделку моей бабушки с деменцией — 22 000 в месяц. Я просто не могу позволить себе выйти на улицу, сесть на 15 суток, выплачивать штраф, потерять работу. Моя семья не сможет выплачивать кредит за меня и за бабушку платить не сможет. Поэтому я могу только поддержать небольшим пожертвованием волонтерские организации, ну, или написать этот текст.