Like everyone else, I learned about the beginning of the war on the morning of the 24th. My first thought was - “so he did it after all." Until the last minute, it was hard to believe that we had lived to experience such horror and shame. That we’re not reading about it in books, but that this is actually happening to us here and now. And then, later, often, when you’re sitting doing something, you’re busy with something, and suddenly you understand / remember: we’re at war. And in this first second you can’t believe it – that’s how crazy and terrible it is.
On the evening of the 24th, my daughter and I went to Pushkin Square in Moscow with a home-made poster saying “No to war!”. We walked round and round, we stood in one place, we shouted anti-war slogans, however, we didn’t hold on to the poster for long: as soon as the cops bust the girl standing next to us, we put away our piece of paper and ran away. Well, we hung around nearby a while longer. We’re are not heroes at all of course - we’re the most ordinary people. But it still feels a terrible pity that there were so few of us that day.
In the first weeks, I didn't manage at all. I couldn't work because of panic attacks and a general feeling of dread, so for the first time in my life I had to resort to antidepressants - and I must say, they helped. Well, in a way they helped - antidepressants will not make you happy and, moreover, they will not stop the war, but overall it’s true that you become calmer.
When Bucha happened, the horror returned. Not that it had ever gone away, but this was a completely different feeling - it was not very clear how to carry on living after such an atrocity. Like many, I tried to understand how such a thing could happen at all, how among us, or not among us, but in this country, in my native country, such animals and monsters had emerged. Some of my friends said that all this was not news, that we had turned a blind eye to such things during the Afghan and Chechen wars, and why should we be surprised now. However, on this matter, I think it is better to listen to experts, and this text is about my personal experience.
One of the most important questions that worries many of my relatives and friends is how to live with it. Not a day goes by that I don't ask myself this question. I have no original or surprising ideas about this either. I think it is important, if possible, to help the people whose lives have been destroyed by this war. I admire the guys who help Ukrainian refugees who are trying to get to Europe through Moscow and St. Petersburg. I myself try to regularly help them with a little money and lead an English group for refugees who have ended up in Europe - I am very glad of this opportunity, if such a word is appropriate here - to help specific people at least a little. This somehow helps the fact of living next to evil, and to be at peace with with one's conscience, although it still doesn't always work like that. I understand friends and acquaintances who have left or are leaving - it is unpleasant, difficult and shameful to live in the country of the aggressor - for some people it is impossible. But I'm not going anywhere yet - there are personal reasons for this.
I have no positive premonitions about the future or prospects. In the first weeks of the war, there was a sense: well, now they will come to their senses, stop and come to an agreement. After all, this is war, this is madness. Now there are no such illusions: it is obvious that everything can end only with the collapse of this regime, no other option is possible - that is, it will end either in this way or it will not end. How long it will take - god knows, but it is obvious that nothing good (globally) will happen in our century - I am over 50, and we have entered the history books in a downward slope towards catastrophe - it seems that in the near future everything will only get worse and more difficult. And when, after a few pages of the textbook, god willing, the darkness dissipates, we will no longer be here.
---------
О начале войны я, как и все, узнал утром 24-го. Первая мысль была: «Он все-таки это сделал». До последнего не верилось, что мы дожили до такого ужаса и до такого позора. Что мы не в книжках про это все читаем, а это происходит с нами сейчас. И потом, много позже, не раз бывало такое: что-то сидишь-делаешь, чем-то занят, и вдруг понимаешь/вспоминаешь: ведь война же. И вот в эту первую секунду не можешь поверить – до того это дико и ужасно.
24-го вечером мы с дочерью пошли на Пушкинскую площадь в Москве с самодельным плакатом «Нет войне!». Ходили кругами, стояли, кричали антивоенные лозунги, правда, с самим плакатом простояли недолго: как только стоявшую рядом девочку загребли менты, мы убрали нашу бумажку и убежали. Ну еще походили рядом какое-то время. В общем, мы совсем не герои, конечно, – самые обычные люди. Но до сих пор ужасно жалко, что тогда нас было так мало.
В первые недели я совсем не справлялся. Не мог работать из-за панических атак и общего ощущения ужаса, так что в первый раз жизни пришлось прибегнуть к антидепрессантам – и, надо сказать, помогло. Ну то есть как помогло – антидепрессанты не сделают тебя счастливым и, тем более, не остановят войну, но в целом становишься спокойнее – это правда.
Когда случилась Буча, ужас вернулся. Не то чтобы он уходил, но это было совсем другое чувство – не очень понятно было, как дальше вообще жить после такого зверства. Как и многие, я пытался понять, как такое вообще могло случиться, как среди нас, ну или не среди нас, а в этой стране, в моей родной стране, появились такие звери и изуверы. Некоторые мои друзья говорили, что все это не новость, что мы закрывали глаза на подобное во время афганской и чеченской войны, и чему тогда теперь удивляться. Впрочем, по этому поводу, думаю, лучше послушать специалистов, а этот текст про личный опыт.
Один из самых важных вопросов, который волнует многих моих близких и друзей, как с этим жить дальше. Не проходит дня, чтобы я себе его не задавал. Тут у меня тоже нет никаких оригинальных или неожиданных идей. Думаю, важно помогать, по возможности, людям, чьи жизни разрушила эта война. Я восхищаюсь ребятами, которые помогают украинским беженцам, пытающимся через Москву и Питер перебраться в Европу. Сам я стараюсь регулярно помогать им понемногу деньгами и веду группу английского языка для беженцев, попавших в Европу, – я очень рад такой возможности, если такое слово тут уместно – хоть немного помогать конкретным людям. Это помогает жить рядом со злом и хоть как-то оставаться в ладах со своей совестью, хотя все равно это получается не всегда. Я понимаю друзей и знакомых, которые уехали и уезжают – жить в стране-агрессоре неприятно, тяжело, стыдно, для кого-то невозможно. Но я пока никуда не уезжаю – на то есть личные причины.
По поводу будущего и перспектив никаких хороших ожиданий у меня нет. В первые недели войны было такое чувство: ну вот сейчас они одумаются, остановятся и договорятся. Ведь это же война, это безумие. Сейчас таких иллюзий нет: очевидно, что все может кончиться только с крахом этого режима, никакой другой вариант невозможен – то есть, это кончится или так, или не кончится. Сколько это займет времени – бог весть, но очевидно, что на нашем веку уже ничего хорошего (глобально) не случится – мне больше 50 лет, и мы попали в учебник истории на нисходящем тренде катастрофы – кажется, в ближайшее время все будет только хуже и тяжелее. А когда через несколько страниц учебника тьма, дай бог, рассеется, нас уже не будет.