Judges, prosecutor, investigator!
For four months now you’ve kept me in jail. It feels like I was arrested only fairly recently, but look how much has changed during this time.
Even in the summer, any criticism of the army leadership was seen as a criminal offence. What criticism exactly? Mere doubts about the innocence of army generals could land you in jail. Every statement made by [Sergei] Shoigu and [Igor] Konashenkov was presented as the ultimate truth, and anyone who disagreed was seen as a state criminal.
But what do we see now?
United Russia party members in the State Duma hurl accusations of lies and corruption at the Ministry of Defense. [Yevgeny] Prigozhin, surrounded by armed convicts, humiliates the Russian army and makes a mockery of its leaders. [Ramzan] Kadyrov calls the generals incompetent and arrogantly teaches them the ways of war. The propagandists on TV play along and subtly suggest that traitors have infiltrated the army’s General Staff.
Of course, I understand that the main aim of this shouting is to shield Putin. So they can say to the public that the Supreme Commander-in-Chief is not to blame for the failures at the front, he’s been thrown under the bus by his inept subordinates. It’s business as usual: the boyars are bad, and the tsar (who actually unleashed this war) is good.
But I still have a question for the official investigators and the prosecutor’s office, who have made themselves so comfortable here in the courtroom and who are pretending that my words don’t concern them. Tell me, good sirs, what about your laws on military censorship? Isn’t this an example of selective enforcement? You threw me in jail for casting doubt on the truthfulness of the Ministry of Defence’s statements on the war in Ukraine. But for some reason you have no complaints against Prigozhin and Kadyrov, who’ve done everything but force the army generals to clean toilets with toothbrushes.
Are you shaking in your boots? I get it. Words are my weapon. In a country where public opinion and policy has been destroyed, words don’t scare you. But you are afraid of Kadyrov’s brutes and Prigozhin’s thugs. So when Ramzan openly says that he’s going to challenge [Aleksandr] Lapin, an army general, and send his guys to look for him, no one at that point reprimands him or puts him in his place. You all stay silent and turn a blind eye. And your Putin pins another Star of the Hero to Kadyrov’s chest.
Obviously, it’s a lot easier for you to imprison students, municipal deputies, journalists, and other people who peacefully opposed the war. It’s much safer than confronting the leaders of private armies, who actually threaten our country’s future. But don’t you think that this cowardice and spinelessness is essentially high treason? Do you really not understand that you are simply handing over our homeland to a shameless criminal, who is fusing himself with state power before our very eyes?
I want to put a few questions to the court, that, as soon as I finish speaking, will, naturally, be sending me back to Butyrka prison where more and more political prisoners arrive every day.
Donning your long black robes, you demand that we address you as none other than ‘the honourable court’ and ‘your honour’. But where is this honour? Tell me, judges, do you at least respect yourselves?
Do you really not understand that almost all of our country’s troubles stem from the fact that the courts don’t even try to be independent? Why have you so meekly accepted being the political servants of the Kremlin? Is this really what you dreamed of when you entered the law faculties of your universities? Did you dream of anything at all? Or has an office, a paycheck and a holiday in Sochi always been the limit of your aspirations?
In imprisoning innocent people, you aren’t just playing along with corrupt politicians and officials: you are bestowing upon them - especially President Putin - a sense of total impunity and complete lawlessness. This is what has led our country to a bloody war with its tens of thousands of victims.
I know that my lawyers’ arguments will have no effect on you, and that I’ll be returning to my cell today. But I also know that even in there I am freer than you, the people who violate justice. Because, unlike you, my conscience is clear, and my soul isn’t poisoned by fear and cynicism. My prison sentence will come to an end sooner or later, but my self-respect will endure.
But you, good sirs, have to live with it.
***
Граждане судья, прокурор, следователь!
Уже четыре месяца вы держите меня в тюрьме. Вроде бы совсем недавно я был арестован, но посмотрите, как много всего изменилось за это время.
Ещё летом любая критика армейского руководства приравнивалась к криминалу. Да что там критика – даже простое сомнение в безгрешности генералов могло привести вас за решетку. Каждое заявление Шойгу и Конашенкова преподносилось как истина в последней инстанции, а несогласные приравнивались к государственным преступникам.
Но что мы видим сейчас?
Единоросы в Госдуме громко обвиняют Министерство обороны во вранье и коррупции. Пригожин, окруживший себя вооруженными зеками, унижает армию России и высмеивает её командование. Кадыров называет генералов бездарными и нагло учит их, как надо воевать. Пропагандисты в телеэфирах поддакивают и намекают, что в Генштабе засели предатели.
Я понимаю, конечно, что главная задача всех этих криков – выгородить Путина. Объяснить обществу, что Верховный главнокомандующий не виноват в провалах на фронте, его просто подставили некомпетентные подчиненные. Всё как обычно: бояре плохие, а царь, который вообще-то и развязал эту войну, хороший.
Но тем не менее у меня вопрос к представителям следственных органов и прокуратуры, так уютно устроившимся тут в зале судебных заседаний и делающим вид, что мои слова их не касаются. Скажите, господа хорошие, а как же ваши законы о военной цензуре? Нет ли здесь избирательного правоприменения?
Вы посадили меня в тюрьму за то, что я поставил под сомнение правдивость заявлений Минобороны о войне в Украине. Но у вас почему-то нет претензий к Пригожину и Кадырову, которые пока разве что не заставляют генералов сортиры чистить зубными щетками.
Что, коленки трясутся? Понимаю.
Моё оружие – слово. В стране, где уничтожены общественное мнение и публичная политика, слово вам не страшно. А вот кадыровских головорезов и пригожинских бандитов вы боитесь. Поэтому когда Рамзан говорит во всеуслышание, что он будет спрашивать с генерала армии России Лапина и что он отправил своих ребят его разыскивать – никто в этот момент не одергивает Кадырова и не ставит его на место. Вы все отмалчиваетесь и отводите взгляд в сторону. А Путин ваш ему ещё и очередную звезду героя на грудь вешает.
Вам, разумеется, проще сажать студентов, муниципальных депутатов, журналистов и других людей, мирно выступавших против войны. Это ведь гораздо безопаснее, чем противостоять хозяевам частных армий, которые на самом деле угрожают будущему нашей страны. Но не кажется ли вам, что эта трусость и это малодушие по сути своей ничем не отличаются от государственной измены? Неужели вы не понимаете, что просто сдаёте Родину обнаглевшему криминалу, который на наших глазах сращивается с государственной властью?
Хочу задать пару вопросов и суду, который, как только я закончу говорить, понятное дело, вернёт меня обратно в Бутырскую тюрьму, где с каждым днем становится всё больше политзаключенных.
Надевая свои длинные черные мантии, вы требуете, чтобы мы обращались к вам не иначе как «уважаемый суд» и «ваша честь». Но где она, эта честь? Скажите, вы хотя бы сами-то себя уважаете, граждане судьи?
Неужели вы не понимаете, что почти все беды нашей страны происходят от того, что суды даже не пытаются быть независимыми? Почему же вы так безропотно смирились с ролью политической обслуги Кремля? Неужели об этом вы мечтали, поступая на юридические факультеты своих вузов? Вы вообще о чём-нибудь мечтали? Или кабинет, зарплата и отпуск в Сочи всегда были пределом ваших устремлений?
Сажая невиновных, вы ведь не просто подыгрываете коррумпированным политикам и силовикам. Вы наделяете их – и в первую очередь президента Путина – ощущением безнаказанности и полной вседозволенности. Это ощущение в итоге и привело нашу страну к кровавой войне и десяткам тысяч жертв.
Знаю, что никакие доводы адвокатов на вас не подействуют и сегодня я вернусь в камеру. Но также знаю, что даже там я свободнее, чем вы – люди, насилующие правосудие. Потому что в отличие от вас моя совесть чиста, а душа не отравлена страхом и цинизмом. Тюремное заключение рано или поздно закончится, но моё чувство собственного достоинства останется.
А вам, господа хорошие, со всем этим жить.