Feelings from the first days of the war: a foggy head, anxiety, as if you are literally driving a car that is totally out of control straight into a crowd of people and cannot do anything about it. From the first day until my departure, I called Russian-speaking friends living abroad and within Russia, read the news and went to demonstrations. Communication with friends and family was loaded with anxiety, swearing and difficult pauses. I couldn’t clearly answer the question I posed myself - why am I going to demonstrations. In the evenings, my legs carried me to Gostiny Dvor (the main meeting place for protesters in St. Petersburg). In the metro, it seemed to me that everyone around me was reading news about the war. Very soon my first arrest happened. I had internally prepared for it, and wanted to make the most of the opportunity to personally communicate with members of the security forces. I managed to do it. I asked them questions about what was happening and about the attitude towards the war. On an emotional level, these conversations pushed me to leave. I realized that at this stage of my life I would have more opportunities to live a full life and influence the situation from abroad, whether it be activism, or assistance of a humanitarian or financial kind. The second factor that influenced my departure was the fact that I was in a relationship with a Spaniard. It was decided I’d leave for Armenia for an indefinite time, and later we’d register our marriage and live together. I stored my things with my brother and on March 11 flew to Yerevan. I found a warm welcome in Armenia. For example, in Yerevan, a kind of co-working space had spontaneously been created in the office of a local music festival. Over the first two months, this place became a haven for immigrants from Russia. A community has been created, virtual and physical, because there is a need to support each other. People get to know each other, find jobs, create businesses, open schools, do charity work and activism - life goes on. I am happy to see the positive changes that Russian immigrants have brought to Armenia. At the same time, it is sad to realize that these people have been the driving force behind all sorts of progress in Russia for years. I think many people now live with the feeling “where I was born, I was scorned”. Yerevan is just one city on the 2022 Russian emigration map. This means that Russia has lost a significant part of its human capital. Some of these people will return. Some won’t, because for many years they chose Russia as their place of residence in spite of, not because of, the trajectory taken by the authorities. During these months, my condition of total anxiety has subsided, and life has got back to some familiar course. But the feeling of horror from what is happening does not leave me, or many others. We have to learn to live in a state of uncertainty and develop resistance to external events. Only by saving ourselves and continuing to do our work, can we change something. Ощущения от первых дней войны: туман в голове, тревога, словно едешь на неуправляемом автомобиле прямо в людей и ничего не можешь сделать. Начиная с первого дня и до самого отъезда я созванивалась с русскоговорящими друзьями из-за рубежа и в России, читала новости и ходила на демонстрации. Общение с близкими было наполнено переживаниями, ругательствами и тяжелыми паузами. Я не могла четко ответить себе на вопрос, зачем хожу на демонстрации. По вечерам ноги сами несли меня на Гостиный двор (основное место встречи митингующих в Санкт-Петербурге). В метро мне казалось, что все вокруг читают новости о войне. Очень скоро случилось мое первое в жизни задержание. Внутри я готовилась к нему и хотела использовать эту возможность, чтобы лично пообщаться с силовиками. Мне удалось это сделать. Я задавала им вопросы о происходящем и об отношении к войне. На уровне эмоций эти разговоры подтолкнули меня к отъезду. Я поняла, что на данном этапе моей жизни у меня будет больше возможностей жить полноценно и воздействовать на ситуацию из-за рубежа, будь то активизм, гуманитарная или финансовая помощь. Вторым фактором, который повлиял на отъезд, послужило то, что я была в отношениях с гражданином Испании. Было принято решение уехать в Армению на неопределенное время, а позже расписаться и пожить вместе. Я перевезла вещи к брату и 11 марта улетела в Ереван.
Армения встретила очень тепло. Например, в Ереване стихийно создалась точка вроде коворкинга в офисе местного музыкального фестиваля. На протяжении первых двух месяцев это место стало прибежищем для иммигрантов из России. Создалось сообщество, виртуальное и физическое, потому что есть потребность поддерживать друг друга. Люди знакомятся, находят работу, создают бизнес, открывают школы, занимаются благотворительностью и активизмом — жизнь продолжается. Я с радостью наблюдаю за позитивными изменениями, которые российские иммигранты принесли в Армению. В то же время, грустно осознавать тот факт, что эти люди годами были движущей силой разного рода прогресса в России. Думаю, многие сейчас живут с ощущением “где родился, там не пригодился”. Ереван — лишь один город на карте российской эмиграции 2022 года. Это значит, что Россия потеряла значимую часть своего человеческого капитала. Кто-то из этих людей вернется. Кто-то уже нет, ведь многие годы они выбирали Россию в качестве места жительства не благодаря, а вопреки траектории властей. За эти месяцы общее тревожное состояние поутихло, и жизнь встала в какое-то привычное русло. Но меня, как и многих, не покидает ощущение ужаса от происходящего. Приходится учиться жить в состоянии неопределенности и вырабатывать в себе устойчивость к внешним событиям. Только сохранив себя и продолжая делать свое дело, мы сможем что-то изменить. .